Весна пятого года.
Любовь, как звезда Давида, нарисованная на спине, притягивает все пули, в том числе, не предназначенные для тебя. Даже те, кто прежде были добры, начинают её видеть и испытывают искушение, не говоря уже о случайных прохожих. И однажды господь, который, вообще говоря, милосерд, разглядев между земных теней сияние этой проклятой жёлтой звезды, не захочет отказать себе в божественном праве прислать фиолетовую молнию, которая поразит и звезду, и тонкую кожу, и грудь и, отразившись от креста, или что ты там носишь на шее, найдёт сердце и разнесёт его в клочья. Это неизбежно, и можно только просить - не сейчас, пожалуйста, ещё не сейчас…. А пока она, звезда, всё жжёт и жжёт самое беззащитное место между лопаток, и только когда ты обнимаешь меня сзади, и я прижимаюсь спиной к твоей груди, я чувствую себя спасённой.
Кажется, я убила кыргыза.
А меня сегодня заподозрили в сабже. Позвонили на мобильник из какого-то
криминального отдела и попросили придти завтра. Я страшно возбудилась и
потребовала встречи прямо сейчас. Ровно за час я успела принять ванну,
высохнуть, одеться, проехать на метро до "Окт.поля" и дойти до конторы минута в
минуту. Задали потрясающий по красоте вопрос: а что вы делали в ночь на 26-ое
декабря? Оказывается, в соседнем квартале нашли тело и проверили все звонки из
этого района, произведённые в 4 часа утра. И кто же вытащил счастливый билет?
Ну конечно, именно это время я выбрала для того, чтобы позвонить милому в
мастерскую. По версии следствия, я выскочила из дому, сбегала на Водную, убила
кыргыза и кинулась оголтело хвастаться мужу. Абсолютно нелогично, на мой
взгляд. Если бы у меня возникла фантазия получить к завтраку свеженького
кыргыза, не было бы нужды ходить так далеко - у нас ими вся улица кишит,
подметают они её постоянно. Да и около "парусов" целый вагончик запасен. А
шлёпать за ними через реку... Хотя, я, конечно, могла его туда отнести, чтобы
замести следы. Но я скорее бросила бы его в воду по дороге.
Задали ещё много толковых вопросов:
А почему вы так быстро к нам пришли? - Из любопытства.
А вдруг это лохотрон какой-нибудь? - Но вы же из милиции! - А я вам по телефону
удостоверения не показывал! - А я домохозяйка. У меня опыта нет.
Так вас что, никогда по такому вопросу не вызывали?! Никогда??!! - Не-а.
А вы позвонили мужу сейчас, чтобы сказать, что идёте к нам? - Нет, а надо было?
А вы кому-нибудь говорили, куда идёте? - (тут я струсила)
А почему вы тогда не позвонили мужу с городского? - Это для него дороже.
А почему вы не спали так поздно? - Стиль жизни такой.
Давно ли вы замужем? А муж автослесарь?
В общем, мы друг друга не убедили.
Теперь меня, наверное, посадят.
***
- Приходи завтра в театр,- попросила подруга, - у нас будет "злоебучая кошерная леди", поможешь. Надо же, подумала я, как широко шагнул современный театр. Позже оказалось, что спектакль называется несколько иначе, но я уже была заинтригована. Чувствуя себя Настоящей Работающей Женщиной, завела будильник на 11 утра. Поднявшись в неслыханную рань, в два уже смогла выйти из дома. В качестве еды взяла с собой "ужин затюканного костюмера" - кедровый орешки и кусочек плесневого сыра. По-моему, очень скромно.
Так вот, привнесённый в название эпитет полностью оправдался. Спектакль, и правда, оказался какой-то… недобрый… Актрисы страшно нервничали. Одна, например, главная героиня, обогатила мой лексикон новой коммуникативной конструкцией "в пизду бля" - это выражение она использовала то ли в качестве обращения, то ли формулы вежливости, то ли ещё с какой сакральной целью, но все её фразы непременно его содержали. Где-в-пизду-бля-платок? Я задумалась над правильным ответом: если формировать его по законам английского языка, то нужно отвечать "не знаю-бля-в пизду", наверное? Пока я думала, она с криками скидывала с ног туфли, и эти остроносые снаряды буквально свистели над головами. Потом она в судорогах натянула платье и следующие пять минут медленно расчёсывала волосы. В партитуре спектакля эта сцена называлась "быстро переодеть актрису". Это был нормальный рабочий момент, как мне позже объяснили.
Собственно спектакль поразил моё воображение чудовищной неполиткорректностью. За первоисточник бралась пьеса Шоу "Пигмалион", только здесь, вместо превращения девушки "из низов" в аристократку, русскую женщину перевоспитывали в еврейку. То есть, она из неполноценной нации, а из неё человека сделают. Она торговка пивом, а её в конце второго действия в ресторан пустят. И вроде даже в Израиль - в красном бархатном платье и павлопосадском платке. Насчёт Израиля не поручусь - под конец старалась не слушать. Они там всё время шутили, причём каким-то особым образом: вроде бы никакого юмора "ниже пояса", но некими методами им удавалась генерировать пошлость запредельного уровня, какими именно - загадка, которую мне не разрешить, потому что мои эстетические предохранители перегорели ещё на слове "комуняка" в середине первого акта.
Сомневаюсь, что мне подходит эта работа. Банальность потенциальных коллег меня огорчает. Там всё "классическое" - классические "театральные старики", классическая "главная героиня", даже монтировщики, и те кажутся принятыми на роль классических монтировщиков: один большой, громогласный, всеми уважаемый матёрый театральный крыс, а второй типичный "пьющий интеллигент", который матерится шестистопным ямбом ("какая блядь кладёт свой веер в люльку?!"), а после спектакля заунывно играет на флейте в опустевшем театре.
Мне почему-то не хочется наниматься на роль классической костюмерши, которой актрисы
говорят "девочка" и посылают за сигаретами, а потом поверяют свои сердечные тайны.
Питаются они там совсем уж странно: мацой с плавленым сырком, только плесень на нём, в отличие от моего бри, выращена не унылыми французскими сыроварами, а образовалась натуральным, экологически чистым способом.
В общем, завораживающее место.
***
Тех, кто тебя любит, нужно убивать*. Лучше прямо сразу, как только заметишь этот собачий взгляд, неотрывно следящий за твоим лицом, эти брови домиком и рот арочкой, эту манеру бродить за тобой из комнаты в комнату и всё время держать тебя в поле зрения. Разумеется, жалко, и кажется, что пока не за что. Но сделай это сейчас, иначе будет поздно. Потому что он, любящий, выроет неподалёку тёплую затхлую норку, из которой будет сначала наблюдать за тобой, а потом начнёт наступать, слегка подталкивая и даже подтаскивая, чтобы ты сначала заглянул, только одним глазком посмотрел, как у него всё замечательно. Ну да, уютненько…. Всегда тепло, еда, чистая постель, множество занятных безделушек, каждую из которых он готов подарить тебе, - мило, хотя и душновато. Ближе к зиме тебе начинает казаться, что это даже хорошо, когда ниоткуда не дует. Возможно, в этом году ты устоишь и, кое-как перезимовав в сугробе, встретишь весну свободным, почти свободным, потому что между лопаток у тебя поселится ощущение красной точки, оптического прицела его любящего взгляда. И ты привыкнешь, что иногда всё-таки нужно звонить. Хотя бы отвечать на эсэмэски. Хотя бы есть его стряпню раз в неделю. Хотя бы спать с ним раз в десять дней. Потому что любит.
Потом приходит неизбежное чувство вины - кажется, что ты губишь его жизнь, бездумно пользуясь теплом его сердца и ничего не давая взамен. И однажды, когда вечер твой будет особенно одиноким, ты придёшь к нему без звонка и останешься. Потому что приятно увидеть, как его лицо озаряется счастьем только оттого, что ты рядом. Чувствуешь себя волшебником. Нужно ли говорить, как это закончится? Как его объятия станут всё теснее, твоё личное пространство всё меньше, его просьбы превратятся в требования и счастье на его лице сменится капризно-раздражительной маской. Поэтому убей его сейчас.
А потом, когда останешься один, загляни в шкаф и достань из-под вороха белья фотографию того единственного, кому хотелось отдать свою жизнь, кто умел делать тебя счастливым, от кого невозможно было отвести глаз. Того, кто убил тебя однажды.
*кроме детей и кошек.
Бросьте деву в пасть Ваалу, киньте мученицу львам…
Сегодня меня чуть не растерзали кабаны и медведи. И не где-нибудь, а на Лосином острове. А было так:
Мы отошли от домика лесника буквально на полкилометра, и обнаружили кучку интересного дерьма. Мой друг, почётный индеец и Малый Джедай Второго Круга, потянул своим изысканным носом и сказал: где-то поблизости ходит крупный зверь, тише. И мы осторожно пошли след в след. По дороге он тихонько рассказывал мне, как нужно спасаться от волка - засунуть ему в пасть левую руку и, пока он её ест, в припадке болевого шока замочить его правой. Впрочем, дерьмо знатный следознатец определил кабаньим, а как воевать с ними, он ещё не придумал, поэтому лучше их просто не пугать. Мы прошли вдоль весьма говорливого ручья (оказывается, это не метафора, когда вода бежит через камешки, звук завораживающий) и оказались среди трёх сосенок. И тут я тихонько выдохнула: "ведмедик!", потому что сосенки были украшены абсолютно недвусмысленными следами когтей. Чуть выше дружеской головы, то есть на двухметровой высоте, белели ровные глубокие полосы, на которых уже выступила, но ещё не засохла смола. Нашлись два отпечатка лап под деревом, глубиной сантиметров пять, а длинны такой, что я сказала "какой-то он СЛИШКОМ крупный", а друг, мысленно померившись хуями с обладателем когтей и ступней, ответил, что, наверное, надо бы как-нибудь даже и свалить…. И мы грамотно отступили. Я предположила, что это фотографический медведь сбежал с набережной, но друг сказал, что это наверняка обезумевший от голода шатун. По дороге он подробно описал мне способ охоты на медведя с рогатиной и СВД. А я в свою очередь сообщила, что есть народный женский метод: раздеться догола и прикинуться мёртвой. Так что если я внезапно начну скидывать одежду, волноваться ненужно, это я медведя увидела. Выходя на цивилизованные тропки, мы услышали отчётливое хрюканье. "Лягушка", сказала я. "Ага. Килограммов на 500", добавил он.
По дороге мы нашли маленькое зелёное яйцо, предположительно, дрозда.
Полгода не срок.
Пришла на могилку, долго и трогательно пристраивала розы так, чтобы головки были обращены к лицу тела (как бы иначе сказать...), формально исплакала два бумажных платка и собралась уходить. А не могу. Очень хотелось его обнять, хотя бы так, через одеяло, но уж очень земля сыра. Прикинула, что надо было взять газетку, расстелить, чтобы не испачкаться. Погладила немного грунт, зачем-то попробовала на вкус, опять приложила ладонь к боку холодного земляного пирога и заметила, что пальцы самостоятельно совершают хищные роющие движения. Услышала за спиной шорох и обнаружила бабку, шевелящуюся на недальнем участке. "Самооткопалась, - подумала я, - сумасшедшая старуха" Потом отрешённо сообразила, что этого эпитета заслуживает не она. По крайней мере, не она одна. "До свидания, - сказала я ему. - Я пошла. Ну, прощай. Я тебя больше не люблю. Прощай, говорю. Всё. Я забыла тебя. Прощай" Так два часа и пролетели. На кладбище пел соловей, я вспомнила, что прежде мы ходили вместе его слушать примерно в эти дни апреля, а теперь... тоже вместе, только ему никуда ходить не надо. Не так уж всё страшно. Мимо изредка проходили люди. При виде женщины в чёрном, рыдающей над новенькой могилой, лица их изображали примерно следующие вопросы: "Что случилось? Почему вы плачете? У вас кто-то умер?" Клянусь, один из них даже озвучил своё недоумение: вам плохо?
Да.
На поминках съела уйму всего, и ещё два куска пирога и три конфеты. Подумала:
хорошо, что это редко. И вообще хорошо, и в смысле диеты.
Подробнее:
Я ворвалась в дом вся в слезах и соплях, опоздав на два часа, и с порога
увидела довольно жизнерадостный стол. Буквально пала на грудь милому, издала
несколько сдавленных рыданий и, картинно взяв себя в руки, отправилась к
гостям. Мне осталось место во главе стола, так, что слева расположился
бы мой милый, а справа жена х. У меня хватило ума отказаться и сесть на угол.
Чуть позже меня, трепетную, "в чёрном платье, с детскими плечами, лучший дар,
невозвращённый богом", пробило на пожрать, и я, не меняя трагического
выражения лица, съела салат, два куска рыбы, бесчисленное множество ломтиков
мяса и колбасы, помидор с тёртым сыром, горку маслин, два куска торта, три
конфеты, ну и так, по мелочи, приговаривая про себя, что не каждый же день
такой случай. Не наелась. Чтобы отбить голод, пообщалась с женщинами х.
Очень они все милые, гораздо милее, чем в те времена, когда нам было что
делить. Выслушала от каждой историю о том, как у них перед отъездом всё
наладилось, и что по возвращении он бы наверняка с нею зажил. Дуры, думала я,
это со мной у него всё наладилось, это со мной бы он зажил! Под конец все
развеселились и много смеялись. Всё время играла музыка, ибо покойный был
барабанщиком, но до танцев не дошло.
История о горячей воде
Это длилось почти два года и вот завершилось. Я должна рассказать об этом, иначе слова задушат меня, и я умру с красным лицом. А это некрасииииво.
Примерно полтора года назад у нас закончилась горячая вода. Вот так, в одночасье, перестала течь мощной струёй, а стала тоненько капать. Чтобы набрать ванну, нужно было ждать полтора-два часа, и к моменту наполнения вода успевала остыть. Мыть посуду сделалось совершенно невозможным, не говоря уже об оргазме с помощью душа.
Естественно, я попросила милого позвать слесаря (с целью добычи горячей воды, а не оргазма). А он сказал - ну нет, они нам тут всё разворотят (с целью добычи оргазма? нет, воды), вскроют пол и выдолбят стены, потому что трубы надо менять. Будем жить так. И мы жили. А потом я собралась в Питер и попросила его "всё-таки сделать что-нибудь с этим", пока меня не будет. Вернувшись, я застала всё, как было. И тут со мной что-то такое произошло… ужасное…, а потом я обнаружила себя, выкрикивающую посреди кухни нечто, мне несвойственное. Неудачник, тупица, ничтожество, - вопила я. Импотент, - добавила, подумав. И как-то так эта мантра сработала, что сегодня, проснувшись в полдень, он вызвал слесаря. Через сорок минут всё было кончено. Слесарь сказал, что у нас в квартире откололся кусочек входного вентиля. - Надо трубы менять? - с надеждой спросил муж. - Неа, - ответил слесарь, вытащил обломок и закрутил всё обратно. Вода пошла. Я спросила милого - не стыдно ли? Говорит, стыдно. Не хочешь ли принести какие-нибудь извинения? Ах, извините-извините, сказал он и сбежал работать. А я сидела с удивительным лицом и думала: го-ды… это длилось годы. Множество напоминаний, мелких ссор, эта последняя сухая истерика… Сотни часов, потраченных на наполнение ежедневных ванн для меня и для него. Купание в полуостывшей воде. Мытьё посуды собственными слезами. Не говоря уже об оргазмах. А теперь я чувствую только опустошение. Нет, мне ещё есть, чего хотеть в жизни: на кухне газ подтекает, в коридоре вздулся паркет. Но это всё такие мелочи по сравнению с неявственным пока, но постоянно растущим чувством: мне кажется, что он меня не любит…
***
С начала весны я чувствую себя удивительно счастливой. Поэтому была весьма
удивлена, когда мой милый сказал, что в последнее время я превратилась в тупое
агрессивное животное. Судя по всему, счастливый человек именно так и
воспринимается ближними: молчит, улыбается, часто хочет есть, всё время куда-то
уходит, а при попытке выяснить - куда, с небесной невинностью посылает всех
на хуй.
Only you… (старенькое)
Маленькая белая собачка с розовыми глазами. Он подобрал её у метро, в
один особенно дождливый день, когда возвращался домой. Она была так же
мокра и грязна, как и он, но трезва, и ей, в отличие от него, было
некуда идти. Кроме того, она, совершенно очевидно, была совсем
безмозглой. Он ощутил своё превосходство и, как следствие, острую
жалость к ней. До рождества было ещё далеко, поэтому его поступок не
выглядел банальным актом предпраздничного милосердия, - а ему очень
важно было не выглядеть банальным. Он привёл её домой, купив по дороге
пакет собачей еды, - он, вспоминающий о пище, только когда открывал
перед сном гулкий холодильник, полный льда и остатков
позапрошлогоднего варенья. Ночью он сидел на кухне и курил, а она
клала ему голову на колени. Он брал её под передние лапы, целовал в
нос, морщась от запаха сухого корма, таскал за щёки и приговаривал
"одна ты меня любишь, сученька моя". Так началась их странная
совместная жизнь.
Сначала, радуясь ново обретенному статусу
благодетеля, он потратил на неё некоторое количество времени, сил и
денег: сшил из старой байковой рубашки подстилку, купил таблетки от
глистов и капли от блох (и то и другое, совершенно не помогло, как он
позднее ощутил на себе), специальный корм для маленькой, беленькой и
ослабленной собачки, (как он выразился в магазине, - после чего
получил небольшой пакет баснословно дорогих сухарей), жёлтый ошейник и
поводок, и множество симпатичных игрушек, чтобы она не скучала и не
портила мебель в его отсутствие. Временами он задумывался над тем, как
она жила до него, какие страдания пришлось ей испытать за короткую
бездомную жизнь, и ему хотелось заплакать. Впрочем, скоро он стал
уставать от хлопотной и дорогостоящей роли волшебника, тем более что
собака почти ничего не могла оценить, кроме вовремя данной еды и
тёплого места у батареи. Оказывается, трудно порадовать и удивить
животное чем-нибудь особенным. Иногда, в периоды редкостной тяги к
физическому и душевному здоровью, он бегал с ней по парку, спотыкаясь
о рытвины и ветки, а дома отмывал её грязные лапы в ванной. Он пытался
научить её танцевать на задних лапах и подпевать себе, но после пяти
минут дрессировки, она отказывалась делать что-либо даже за сахарок.
Он хотел постричь её и без того короткую шерсть, но ограничился тем,
что выкрасил ей бок зелёнкой. Однажды он даже решил заняться с ней
сексом, но это оказалось настолько шумно, неудобно и бессмысленно, что
он отступился. Он старался не оставлять её одну, но в места
человеческих развлечений её не пускали, да и на улице стало слишком
холодно для её розоватого, почти бесшёрстного тельца (он купил ей
смешное собачье пальто и носочки, но она отказывалась их надевать),
и он перестал без особой нужды выходить из дома. Его друзья не могли
привыкнуть к переменам в его жизни, и в какой-то момент он
почувствовал, что устал объяснять и оправдываться, поэтому всё реже
подходил к телефону, слушал автоответчик и проверял электронную почту.
Невозможно было рассказывать о странной нежности, которая затопляла его,
когда она лизала его лицо, упираясь беспомощными лапами в грудь, или
засыпала, доверчиво положив голову ему на ступни, так, что он не мог
пошевелиться, не потревожив её. Когда он всё-таки уходил, она ложилась
у двери и выла, всем своим видом выражая намеренье не сдвигаться с
места до его возвращения, и даже умереть, если его не будет слишком долго.
Он верил ей, хотя порванные шторы, лужи мочи в комнате, изгрызенные
ботинки и глубокие царапины на шкафу вызывали некоторые сомнения в
её скорбной неподвижности. Но она так радовалась, когда он возвращался...
Иногда он наказывал её, но с побоями получалось, так же, как и с сексом,
поэтому он только строго выговаривал ей. В такие минуты он чувствовал,
как глубоки и сложны отношения сурового Мужчины и его Собаки.
лето пятого года
вид меня (с биографией)
"любимые существа"
"детские" стихи
"взрослые" стихи
сказки
статьи
свежие творения
ссылки
бонус
избранные места из переписки с друзьями
12 прекрасных март.
